Сами мы не местные - Страница 74

– Ну пошли, – говорю я.

И мы идем.

Войдя, мы оказываемся в полукруглой прихожей с пятью дверьми, как в лабиринте. Две налево ведут в ванную и туалет, две направо в чулан и на второй этаж, а прямо – в жилую часть дома. Я вхожу и обнаруживаю, что мне снова предлагается выбор: налево гостиная, направо кухня. А посередине печка.

– Ой, – говорю, – все-таки печка?

– Нет, – Азамат мотает головой, – только маскируется. Там внутри современная отопительная система. Вот тут, как входишь на кухню, на стене щиток. Выставляй температуру по желанию. А так там только в гостиной маленький камин для уюта.

Кухня вся блестит, она очень большая и занимает ту самую пристройку с солнцем. Изнутри окна-лучи тоже ужасно красиво смотрятся, а по обеим сторонам стена усыпана крошечными, с кулак размером, окошечками всех цветов радуги, сквозь которые проникают веселые лучи.

Из кухни под аркой можно пройти в гостиную, где вдоль стены тянется глиняный выступ, покрытый теплыми и мягкими перинами, а рядом стоят несколько кресел и мой комод, прилетевший с самого Гарнета. Из гостиной есть выход на открытую террасу над морем.

– Там от террасы лестница прямо к воде. Я там лифт делать не стал, но, если хочешь, сделаю эскалатор.

Тут я вспоминаю, что в доме есть еще два этажа. Азамат выводит меня обратно в прихожую, а оттуда направо к лифту. Вокруг шахты лифта вьется винтовая лестница, на всякий случай. Мы поднимаемся на второй этаж. Там просто четыре комнаты, а посередине коридор, по обе стороны которого возвышаются две толстых каменных трубы – продолжения «печки». В комнатах кровати – нормальные кровати, а не перины на полу. На третьем «печка» снова смыкается воедино, никаких комнат нет, просто огромный зал и балконы. И потрясающий вид.

– Ты мне так и не сказала, что должно быть на третьем этаже, – оправдывается Азамат, как будто у меня какие-то претензии. – Так что я ничего делать не стал. Если что придумаешь, переборки поставить можно легко.

У меня начинает кружиться голова от высоты и изобилия, так что я с размаху сажусь на пол.

– В ближайшую вечность, – говорю, – мне вряд ли что-то еще понадобится. Спасибо тебе, солнце, это действительно очень круто.

Азамат приземляется позади, наклоняется и кладет голову мне на плечо. Я прислоняюсь виском к его виску.

– Теперь твоя очередь меня чувствовать, – говорю. – Потому что слов у меня нет.

Он позвякивает бусами.

Азамат расставляет в положенных местах блюдца с мясом, лепешками и молоком. Спать мы ложимся рано, хотя «спать» – в данном случае кокетство, конечно. После трех часов такого «сна» приходится идти мыться второй раз. В ванной, кстати, тоже цветные микроокошечки. Вот после этого Азамат довольно быстро засыпает, а я еще долго лежу, таращась в окно на звездную ночь над водой, голова у меня пустая-пустая, и хочется совершить что-нибудь великое.

На следующее утро я заново осматриваю весь дом при дневном свете. Здесь невероятно солнечно, надо будет накупить отражающей пленки, а то летом мы поджаримся. Впрочем, Азамат уверяет, что все предусмотрел. Ну ладно, верю-верю!

Котята наши куда-то рассосались. Я встретила одного, причем за работой: он кушал на кухне отогревшуюся муху.

– Надо им имена придумать, – говорю.

– А ты их отличаешь друг от друга? – спрашивает Азамат.

– Пока нет.

– И я нет. Вот научишься отличать, тогда и назовешь.

Из угощений «для домового» исчезло молоко, а остальное только понадкусано слегка. Впрочем, то, что стояло на улице у двери, исчезло совсем, даже одно блюдце кто-то уволок.

Мы завтракаем, щурясь на сверкающую воду под окнами, потом спускаемся вниз по широкой виляющей лестнице, перила которой опираются на столбики в виде идущих человечков.

– Вот тут слева чуть подальше есть пещерка, там можно лодку держать. Тут вообще удобно, много пещер в скалах, хоть сарай, хоть конюшню делай. И унгуц есть куда спрятать от непогоды, – рассказывает Азамат. Ему самому ужасно нравится играть в этот конструктор, а мое одобрение – это приятный бонус. Ну да я не внакладе, а то, если бы он все это нехотя отгрохал, я бы ему по гроб жизни была должна.

Когда мы возвращаемся и начинаем думать, что делать дальше, внезапно раздается стук в дверь. Я аж подскакиваю. Откуда тут люди?! Конечно, где-то неподалеку должны быть наши пастухи, но их бы Азамат за три километра услышал.

– А, – говорит Азамат, – это наш сторож знакомиться пришел.

Он открывает дверь, и на пороге появляется жилистый дядя с седой бородой, но не старый на вид.

– Здрасте, – рявкает он на весь дом и вежливо кланяется мне чуть не до полу. – Меня кличут Кедром, я тут эта… мебель делаю и вот за вашим домом приглядываю. Счастья вам в дом!

Я обалдело киваю, не зная, надо мне с ним здороваться или нет… Обычно не надо, но он же явно ко мне обращается.

– Здравствуй, Кедр, – кивает Азамат. – Жена моя, Белая госпожа, рада тебя видеть. Ты о ней позаботься, как доброму человеку положено. И тебе счастья в дом.

Они еще обмениваются двумя-тремя любезностями, после чего Кедр нас покидает.

– Убедительный дядя, – говорю. – А он всегда так громко говорит?

– Нет, это он от смущения. Ты все никак не привыкнешь, что твое присутствие на людей сильно влияет, особенно на мужчин.

– А он… – я мешкаю, потому что не хочу дурно говорить о хорошем человеке, – как бы это сказать… Не повлияю ли я на него слишком сильно? Особенно если тебя тут не будет?

– Не-ет, что ты, Лиза! Он порядочный человек, у него огромная семья… Да и потом, – Азамат присаживается рядом со мной и заглядывает мне в лицо, – понимаешь, для простых людей ты… как бы не совсем человек. То есть они могут восхищаться и благоговеть, но я вполне уверен, что им в голову не придет воспринимать тебя… как женщину. Надеюсь, тебя это не очень обижает.