Сами мы не местные - Страница 76

Орешница с мужем сегодня не торгуют, у них какое-то семейное торжество. Клуб соответственно тоже отменяется. Народу вокруг негусто, разгар рабочего дня все-таки, из покупателей в основном старичье. Я притормаживаю у лотка с кухонными ножами. Как раз тут на днях думала, что у нас маленького ножичка нет. А на Доле так вообще посуды по минимуму, Азамат решил предоставить мне захламлять мою жилплощадь. Я принимаюсь вертеть в руках разные ножи, интересуюсь их качествами, какой для чего лучше подходит… Внезапно продавец замолкает. И вокруг повисает какая-то нехорошая тишина. Я оборачиваюсь, пытаясь понять, что случилось. Гляжу – покупателей как ветром сдуло. Один только стоит у лотка напротив. Маленький какой-то, черненький… Ба, да никак джингош! И чего, полагается прятаться, что ли? Но он же только один… Оборачиваюсь обратно, чтобы спросить продавца, что делать, а его уже тоже след простыл. Но я-то не могу так вот взять и исчезнуть, да еще с лошадью!

И тут этот хмырек замечает меня и семенит ко мне. Он с меня ростом, если не ниже. Подходит, изображает улыбку на прыщавой физиономии.

– Земная женщина хотеть, – говорит на ломаном муданжском.

– Не, – говорю, – не хотеть. Земная женщина муж иметь. Большой, сильный. Страшный. Наемник.

На него моя тирада не производит никакого впечатления. То ли не понял, то ли не поверил… Короче говоря, это быдло хватает меня за задницу! Прямо нагибается и обеими руками!.. И еще тянет на себя! Я даже подумать не успела. Даже не сообразила промеж ног двинуть. А о чем он думал – приставать к женщине, которая держит в руках огромный мясницкий тесак? А я и думать забыла, что в руке у меня что-то острое, просто долбанула с размаху, чтобы он отцепился, козлина, и, только когда брызнула кровь, поняла, что снесла ему голову на фиг, нож-то острый, как зараза, и тяжелый…

Следующим номером я порадовалась, что на мне одежда, какую не жалко, а то всю ведь кровью залило. И только после этого озадачилась – а что, собственно, мне будет за содеянное? Вроде как самооборона, но мы же на Муданге…

Внезапно рынок ожил, невесть откуда возникли продавцы и стремительно принялись паковать товар. Хозяин ножей вырос у меня за спиной и окликнул меня.

– Бегите! Их тут сейчас будет много! Бегите скорее к мужу и прячьтесь!

Он смахивает свой товар в ящик, но тесак все еще у меня.

– Я возьму? – говорю робко.

Он только отмахивается и повторяет:

– Бегите отсюда!

Я сую тесак в седельную сумку – Пудинг по-прежнему невозмутимо стоит рядом и жует сахар, хотя ему бок забрызгало кровью. Прикидываю: бежать домой? Но ведь там меня легко найти, а торговец сказал прятаться… К мужу – это я плохо знаю куда. То есть примерно знаю, но это же надо сначала машину вывести… А, у меня же лошадь есть. Вредно, конечно… Правда, убивать людей тоже вредно… Ма-ать, я же его убила!

Так, цыц. В седло и к Азамату, сопли потом.

К счастью, лесенка к седлу пристегнута, а то черта с два бы я залезла. До Пудинга, кажется, доходит, что что-то не так, и он принимается трусить прочь от рынка. Я от души наподдаю ему пятками по бокам – сейчас-то надо быстро! Он очень удивляется, но ходу прибавляет, а когда мы выезжаем из города, даже переходит на галоп. Я и не знала, что он может.

Мы скачем и скачем, и я уже перестаю узнавать местность. Где-то тут слева должна быть долина между двумя горами, вот там и проходят эти тренировки. Проблема в том, что долина эта незаметная, за что ее и выбрали…

– Пудинг, – говорю, – ищи Азамата!

Впрочем, не особо-то я верю, что он может что-то найти. Вспоминаю, что у меня есть телефон. Достаю. Конечно, тут нет сети, о чем речь…

Внезапно Пудинг тормозит и поводит ушами. Не знаю, мерещится мне или нет, но похоже, что от дороги влево отходят две колеи. Даже если это и не туда, куда мне надо, торчать на дороге посреди поля – не самая лучшая идея, если за мной гонятся. Я решительно тяну Пудинга за веревочку влево, он послушно спускается в траву.

Как это ни удивительно, мы угадали. За небольшим выступом открывается довольно широкое поле, где куча народу прыгает, бегает и дерется. Азамата я замечаю почти сразу – он в мамином красном свитере, наверное, чтобы его было хорошо видно ученикам. Скачу к нему, едва не сшибая этих самых учеников. Он меня, конечно, издали заметил, но менее круглыми его глаза от этого не стали. Подскакивает ко мне, только что под копыта не бросается.

– Боги, Лиза, что случилось?! Ты вся в крови!

– Я убила джингоша! Что мне делать?

Глава 17

Из мемуаров Хотон-хон

Первая джингошская кампания началась шестнадцать лет назад, когда Джингошская империя попыталась захватить несколько свежеозелененных планет в кластере Вирго и неожиданно встретила вооруженное сопротивление ареян и землян, которые предугадали ее планы. Джингоши понесли тяжелые потери – как человеческие, так и материальные: в битве они лишились большого количества новых кораблей и оружия. Чтобы возместить утраченное, им пришлось поднажать на покоренные планеты и вытянуть из них побольше ресурсов. На Муданге джингоши в норме собирают дань редко и понемногу, поскольку эта планета больше интересует их как платиновый прииск, а за свое добро гордые муданжцы держатся крепко. Но при том количестве колоний, которое Джингошская империя сгребла под себя за последние три-четыре века, ей приходится быть постоянно очень хорошо укрепленной, иначе покоренные народы быстро почуют брешь и вырвутся на свободу. Поэтому джингоши решили собрать внеочередную дань с самых отдаленных своих колоний, пока никто не заметил, что у них не хватает ресурсов. И собрали. Ценой нескольких миллионов жизней. Муданжцы действительно очень гордые, и, если бы Старейшины не велели прекратить сопротивление, мужское население планеты могло бы существенно сократиться. А если учесть, что муданжские женщины в большинстве своем неспособны ни к какой оплачиваемой работе, а многие даже еду себе приготовить не умеют, это была бы настоящая катастрофа.